Сергей Ткаченко, более известный в клубной индустрии как Сергей Jeff, начал свою творческую деятельность с танцев — у Богдана Титомира и MF3, потом был солистом коллектива "Тет-а-Тет", диджеем в модных московских клубах ("Зима", "Цеппелин", Шамбала") и организатором вечеринок.

Позже основал собственную музыкальную студию "Jeff Records", где был продюсером, занимался аранжировками и ремиксами для звезд отечественной эстрады, в том числе Аллы Пугачевой и Филиппа Киркорова, и выпустил свой диджейский альбом. Группа "Чили", "А-Студио", Modjo, Mika, Andrea T. Mendoza, Duft Punk — вот лишь неполный список тех, с кем работал наш гость.

Сейчас Сергей Jeff является партнером в Soho Rooms – проекта с большими перспективами и одной из сильнейших команд профессионалов. Однако, несмотря на то, что в промоутерстве Сергей вышел на достаточно серьезный уровень, он до сих пор практикует диджеинг, пишет треки и продюсирует артистов.

- Сергей, Ваш творческий путь очень интересен и разнообразен. Это и занятия профессиональными танцами, и вокалом, и работа диджеем...  Почему было не остановиться на чем-то одном?

- Основная идея всего этого - любовь к музыке. Началось все с танцев, с брейк-данса в 1986 году. Затем попал в свой первый профессиональный коллектив, к Богдану Титомиру. 

В то время шло только формирование  клубной культуры и не было четкого понятия электронной музыки, была общая танцевальная музыка, которая разделялась на различные направления: рейв, танцевальный рэп. Все танцевали на основе брейк-данса.

В какой-то момент я решил заняться вокалом. Моим учителем стал Владимир Иванович Коробко. В то время еще не было "Фабрик", и он был не очень известен. Этот великий человек много мне показал. Я по-другому посмотрел на Стинга, который изобрел свою систему пения — этот факт мало кто знает, и потихоньку начал углубляться в джаз и блюз, мне они близки. Хотя, с точки зрения  энергетики, мне нравится электронная музыка, она более быстрая и динамичная.

Была в жизни ситуация, когда я играл как диджей сразу и r`n`b, и  house. Это тяжелое испытание, ведь надо делать все честно, а тут все разное — вибрации, энергетика. Это можно сочетать, но очень сложно. Была борьба и дискомфорт. Сейчас я слушаю я r`n`b (современное и коммерческое), джаз, блюз и фанк, там больше живой энергетики. А вообще, с точки зрения работы на сцене, я прошел все ступени развития.

- И в итоге Вы пришли к клубному бизнесу и организации вечеринок...

- Я сейчас занимаюсь ни r`n`b и ни house культурой, я занимаюсь клубной культурой. Наша команда может делать вечеринки и в том, и в другом направлении. Это наша заслуга, никто в Москве этого не делает, не может сочетать.

Soho-rooms - это первый комплекс, который построился с нуля. Это здание с первого кирпичика было построено благодаря Дмитрию Брауда. Это сумасшедшие затраты, колоссальный труд, время и терпение, но в результате получилась уникальная дизайнерская  разработка, в которой правильно соблюдены пропорции архитектуры, чтобы все чувствовали себя здесь комфортно - и те, кто понимает, и те, кто не разбирается в этом. Мы вышли на этот рынок всерьез и надолго.

- Понятие "закрытого клуба". Что оно для Вас и является ли Soho закрытым клубом?

- В Москве все клубы пытаются быть закрытыми, потому что это определенный пафос, а где пафос, там  интерес и ажиотаж, но, к сожалению, в большинстве случаев это не соответствует действительности. Я не могу сказать, что мы очень суперзакрытые, мы выбрали свою аудиторию и пытаемся создать для нее определенные условия. Да, у нас есть фейс-контроль, который не пропускает лиц, которые, по нашему определению, не соответствуют этому понятию. Мы четко знаем, кто нам нужен, но одно из наших правил -  космополитичность.

Наша задача состоит в том, чтобы человек, попадая в заведение, чувствовал себя оторванным от некой московской загруженности, суеты. Москва - тяжелый город, любимый, но тяжелый. Мы создаем мир, в котором наших гостей окружали бы красивые, интеллигентные, достойные и образованные люди, чтобы ты эстетически наслаждался тем, где находишься и с кем. Это можно назвать закрытостью. Но, на мой взгляд, это разборчивость. Вместе с тем, у нас есть действительно закрытые вечеринки, куда можно пройти только по клубным картам и приглашениям. Здесь уже все по-другому, другой дресс-код, другой подход.

- С чем связано стремление привозить именно мировых звезд? У Вас уже побывали Роберто Кавалли, Джаред Лето, Уилл Смит...

- Они все стремятся именно к нам, потому что прошел серьезный слух, и нас в Европе очень хорошо знают. Многие европейские клубы хотят с нами сотрудничать. Нас хорошо знают в Америке, и люди приятно удивлены коцептом нашего заведения, потому что по всем направлениям у нас высокие мировые стандарты. Это оценивают люди с Запада, которые не один год в клубной индустрии.

- Москва - достаточно тусовочный город. В связи с тем, что Вы очень давно в этом бизнесе, хотелось бы узнать Ваше мнение о развитии клубного направления в России, на каком оно сейчас уровне, по сравнению с мировым?

- Я думал, что мы еще достаточно сырые по отношению к мировому бизнесу, но, побывав в Европе, понял, что все наоборот. Наша внутренняя московская конкуренция настолько повысила степень мастерства касаемо внутреннего наполнения программ, дизайна клуба, его продвижения, что уровень московского клубного бизнеса  вышел на высокий уровень. На данный момент Москва - один из главных клубных городов мира.

Что касается Лондона, Берлина, то там все по-другому. У них клубы не работают до пяти-шести утра, максимум  до двух-трех. У нас больше возможности оторваться, отдохнуть, у нас более открытые условия, например, касаемо продажи алкоголя. У нас вообще более благоприятная среда для развития клубного бизнеса, чем у них, хотя они и прародители клубной культуры. По факту, мы сейчас гораздо интереснее и лучше, если речь не идет о музыкальном наполнении. Тут мы ушли в сторону людей, у которых есть деньги. Они далеко не эстеты и слушают радиостанции, привычные для себя мелодии и треки, поэтому московские клубы, которые являются модными, это в основном клубы с коммерческой музыкой. Наши люди не хотят чему-то учится, они хотят слушать то,  что им нравится, поэтому в том, что касается модности музыки, мы отстаем от Запада.

У нас в клубе звучит современная модная коммерческая музыка, это некий коммерческий мейн-стрим. Это что касается танцпола, а в баре и на террасе играет более прогрессивная музыка, которая немного впереди коммерческой индустрии - deep house, minimal...

- Понятие клубной жизни довольно неоднозначное. Грубо говоря, есть студенты, которые ходят в определенные места и тусуются, это для них тоже клубная жизнь, есть закрытые клубы, куда вхожа определенная публика, и это тоже тусовка. Как Вы считаете, клубится или тусоваться – это часть luxury-жизни? Или понятие "клуб" — более широкое?

- Понятие клубной культуры – это широкое направление. Самое главное - быть гармоничным самому себе. И, если человеку достаточно богатому нравится клубы непафосные, и он себя там чувствует комфортно, то это правильно. Здесь мы говорим о разных составляющих бизнеса. Есть luxury-клубы для одной целевой аудитории и есть демократичные клубы -  для другой! И то, и другое - клубная индустрия. Везде хорошо, везде свои интересы, главное, чтобы каждый из этих сегментов профессионально претворялся в жизнь. Я с удовольствием пойду в молодежной клуб, там другая атмосфера, там другая музыка, которую я с удовольствием послушаю. Не бывает плохой музыки, бывают плохие уши.

- Как у профессионала, хотела у Вас узнать, с чем связано недолгожительство одних клубов и вечное существование других?

- Здесь два направления. Например, клуб "Гараж". Его долгожительство связано с правильным управлением бизнесом,  работой с людьми, которые являются носителями культуры. Главное - это команда. Но есть клубы, которые специально открывают на недолгое время. Люди пресытятся, и клуб можно закрыть, а в скором времени открыть новый той же командой.

На мой взгляд, делать клубы  на полтора-два года - это неправильно. Этим люди загоняют рынок и загоняют сами себя. Если посмотреть на мировую практику,  то клубы работают по 10-15 лет. В Москве все по-другому. Но это нюансы клубного бизнеса, где люди четко знают, что и зачем они делают.

- Soho Rooms - это проект, который, как Вы сказали, пришел всерьез и надолго. С чем связано, что в условиях развивающейся тенденции частого открытия и закрытия клубов Вы решили сделать долговременный проект?

- Это связано с философией человека, который строил этот клуб, и философией команды, которая работает над ним. У нас коллектив, где не просто хорошие, а теплые человеческие отношения, а это дорогого стоит. Создать хорошую команду, пройти с ней через годы работы при условии жесткой конкуренции и нечистоплотных людей, а в нашем бизнесе это сплошь и рядом, очень важно, и поэтому нам работать над долгосрочным проектом ближе и комфортнее.

Сейчас в Москве очень мало людей, которые профессионально разбираются в промоутерстве. Этот бизнес очень опасен, в нем много соблазнов, и люди зачастую просто сгорают. Остаются только фанатики, в хорошем смысле. Если человек, даже не обладая какими-то сверхталантами, верит во что-то, любит свое дело и предан ему, он обязательно добьется успеха и наивысшей точки развития.

-  Что для Вас понятие luxury?

- Если человек luxury, то он должен быть таким не только снаружи, но и внутри - образованным, интеллигентным. Не хочется уходить в материальный мир, но это дань времени, городу, бизнесу... Человек окружает себя дорогими аксессуарами, но ведь это имеет значение и для работы. Тем не менее, человек в стиле luxury - это человек, который находится на волне времени, в курсе того, что происходит в городе, в мире, например, закрытых меропритий. Ну, и, безусловно, знание языков, начитанность. Luxury должно быть внутри.

-  Вы не со всеми изданиями сотрудничаете, даже находясь на уровне продвижения, развития. С чем связано, что Вы закрыты для определенной прессы?

- Мы позиционируем себя как номер один, и не говорим, что они плохие, просто у них своя аудитория, своя музыка, и наша закрытость - это дань нашей целевой аудитории. Это просто брендинг, дань нашей концепции.

Олеся Королева
Татьяна Витковская