Александр Лозовой (художник) //20.05.2009

  • Версия для печати
  • Код для блога
  • Share This!
  • Художник Александр Лозовой объединяет в своем творчестве традиции русского авангарда и немецкого неоэкспрессионизма. Загадочные и экспрессивные, его живописные образы завораживают и надолго остаются в памяти. Его работы можно встретить в музеях России и мира, в крупных частных коллекциях и на международных аукционах. В мае и июне 2009 года выставка работ Александра Лозового проходит в московской галерее ‘Эритаж. О Жане-Поле Сартре, Йоко-Оно и понятии «цветосилы» Александр рассказал в эксклюзивном интервью порталу luxury-info.ru. Беседовала Евгения Киселева.

    Александр, в ранние годы Вам посчастливилось учиться у легендарной русской авангардистки Варвары Бубновой. Что значило для Вас соприкосновение с этой личностью?

    Бубнова оказала на меня очень сильное влияние. Она приобщила меня к пониманию русского авангарда начала ХХ века. Варвара Дмитриевна придавала большое значение понятию «цветосилы» в живописи и графике. Плоскость ни одной сколько-нибудь значительной картины в истории искусства, как утверждала Варвара Дмитриевна, не может состоять из равных «цветосиловых» форм. Бубнова подолгу объясняла нам особенности творческой манеры Рембрандта, Ван Гога, Матисса, русских иконописцев именно по черно-белым репродукциям их работ… Для меня имеет огромное значение то, что сегодня мои работы соседствуют с работами Варвары Дмитревны в галерее Эритаж в рамках одной выставки.

    Расскажите про Вашу встречу с Йоко-Оно, которая является племянницей Варвары Дмитревны Бубновой?

    Я встретился с Йоко-Оно на открытии выставки Бубновой в июне 2007 года в Музее искусств Востока в Москве. Она очень радушный и открытый человек, расспрашивала меня о последних годах жизни Варвары Дмитревны и её сестры Анны Бубновой-Оно, тети Йоко-Оно по мужу. Обе сестры занимались с Йоко в детстве, Анна учила ее музыке, а Варвара – живописи. Йоко-Оно понравилась одна из моих работ, которую я ей конечно подарил, и она пригласила меня приехать к ней в Нью-Йорк. К сожалению, все никак не могу выбраться.

    География Вашего творчества невероятно широка. В разное время Вы жили и работали в Москве, Петербурге, Берлине и Сухуме. Какой город наиболее Ваш? Где Вы ощущаете оптимальное пространство для творчества?

    Лучше всего работается в Москве. Возможно, это вызвано постоянным, благоприятным окружением людей, близких мне по духу, с которыми я общаюсь. Именно в людях я черпаю свое вдохновение. Я обожаю подмосковную природу и тютчевскую усадьбу Мураново. Именно там, повинуясь импульсу великого писателя, я написал свою книгу «Ошибки великих мастеров. Закат реализма», там же появилось множество образов, сделано множество набросков будущих живописных работ.

    Что значит для Вас как для художника признание за рубежом?

    Очень волнующим моментом стала для меня продажа произведений на лондонских торгах MacDougall’s и Stockholm Auction House в Стокгольме. Признание моих работ за рубежом, конечно, для меня очень приятно и престижно, как и для любого художника, который сознает, что он вышел из «национальной» ниши и его живописный язык понятен не только соотечественникам. Но гораздо важнее для меня признание моего творчества на родине.

    Как Вы отдыхаете?

    Я очень люблю Черногорию, природу и климат Балкан. Каждый год делаю там небольшие эскизы для моих будущих работ. Пассивный отдых мне не очень близок, лучше всего отдыхаю, путешествуя по новым местам, горным монастырям, городкам, соприкасаясь с щедрой природой Средиземноморья и делая зарисовки.

    Чему бы Вы никогда не стали завидовать?

    Не завидую и принципиально против каких бы то ни было званий и наград за искусство. Примером для меня служит Жан-Поль Сартр, который отказался от Нобелевской премии.

    Евгения Киселева
    Rambler's Top100