«Я не раб вещи» Певец и бизнесмен Игорь Ларин об искусстве, бизнесе и жизни в целом

Игорь Ларин – музыкант с классическим консерваторским образованием, пожертвовал музыкальной карьерой ради бизнеса, однако не смог побороть свое творческое начало и снова вернулся к музыке, продав успешный бизнес. Сегодня он сочетает два подчас взаимоисключающих жизненных уклада – служение музам и ведение бизнеса, что удается очень немногим.

– Игорь, так все-таки кто вы, артист или бизнесмен?

– Изначально я учился музыке – окончил Академическое музыкальное училище при Московской консерватории и педагогический институт. Уже во время обучения я начал заниматься продажей подержанных американских автомобилей. Перспектива такого заработка в то время (середина 90-х) была гораздо реальнее, нежели в музыке. Так я начал заниматься бизнесом, хотя по натуре я, скорее, креативный человек, нежели бизнесмен. И творческое начало время от времени давало о себе знать, вступая в противоречие с бизнес-логикой. В результате в какой-то момент я продал созданную мной транспортную компанию и стал всерьез заниматься музыкой: восстанавливать вокал, регулярно репетировать, выступать, даже пел дуэтом со знаменитой нашей примой Еленой Образцовой.

– Легко ли совмещать творчество и бизнес?

– Мне нравится играть. Могу даже иногда на переговорах прикинуться простачком. Да я вообще живу необычно. Иногда мне кажется, что я живу вразрез со всеми. Выезжаю на работу, когда вся страна уже производит национальный валовый продукт, а возвращаюсь, когда все трудящиеся уже отдыхают дома. Поэтому я редко попадаю в пробки, если уж только какая-нибудь необходимость не вынудит меня... Легко ли жить так? Мне легко и очень нравится.

– А откуда взялось увлечение антиквариатом?

– Антикварный бизнес привлекает меня тем, что он ближе к музыке, нежели собственно к бизнесу, с его прагматизмом. В свое время, будучи в Европе, я повадился захаживать в антикварные лавки, покупать там всякую всячину. Потом подумал, что неплохо бы и у нас создать что-нибудь подобное, и открыл собственный салон. Мне нравится, что это такое спокойное и увлекательное занятие приносит много интересного в мою жизнь: я стал много читать, увлекся историей. Ведь любая вещь из прошлого – история. Это даже не бизнес, а образ жизни – размеренный, неторопливый. Чтобы продавать сигареты или водку, нужно бегать, суетиться, а здесь никуда бежать не надо, предметы могут продаваться месяцами, а то и годами. При этом мы имеем дело с уникальными в своем роде объектами, поэтому, в принципе, не конкурируем с другими галереями: то, что есть у нас – отсутствует у них, и наоборот. Параллельно с антиквариатом начали заниматься еще и олдтаймерами. На самом деле, это взаимодополняющие сферы деятельности.

– Через ваши руки проходит, наверное, много интересных вещей?

– Раньше интересных вещей встречалось больше. Взять, к примеру, императорский фарфор. Сейчас он почти не попадается, а то, что продается, стоит столько, что боязно связываться. То же самое происходит и с живописью. Еще лет пять назад можно было покупать нормальные имена: Поленова, Коровина, Маковского и др. То, что творится сейчас – настоящее безумие. Как результат – немало подделок. Шумиха в прессе тоже создает отрицательный фон, на котором продавцам становится трудно работать. Сейчас у нас в галерее есть интересные работы: Клевер, Корроди, Нестеров, Колесников, Касаткин. Но мне кажется, что искусство – это не только дорогие имена. Советская до- и послевоенная живопись тому пример. Качество живописи потрясающее, пока не подделывается, и стоит дешевле русской классики, хотя тоже, естественно, дорожает.

– А из автомобилей?

– Думаю, самый интересный экземпляр, находящийся у нас, – Triumph Bermuda Roadster. Эта уникальная, полностью авторская машина была сделана живущим в Америке английским дизайнером Роджером Котторном на базе Triumph GT 6, 1967 года выпуска. Роджер Котторн создал уникальный кузов по технологии строительства яхт: шпангоуты, медные клепки, яхтенный лак – получается лодка на колесах. Данная машина, выполненная в стилистике ар-деко, неоднократно побеждала на многих международных выставках в Америке и Европе. Я бы это назвал предметом мебели, декора на колесах. Место ему не в гараже, а в каком-нибудь загородном доме, где есть что-то вроде атриума или зимнего сада, обстановка в стиле ар-деко, где машина будет занимать центральное место. Но при этом она еще и прекрасно ездит. Так что иногда, в хорошую погоду, владелец сможет прокатиться с ветерком, вызвав фурор на дороге и жгучую зависть соседей. Да, кстати, мыть ее надо не на мойке, а полировать, как мебель.
Вообще же я сделал для себя вывод, что заниматься дорогими коллекционными моделями, как и в антиквариате – дело непростое. Чтобы найти клиента, нужно проделать большую работу, не всегда завершающуюся успехом. Ведь чтобы купить такую машину, нужно иметь не только средства, но и особый взгляд на жизнь. Такими машинами надо не просто обладать, их надо любить. И увлечение такое должно приносить удовольствие. А не просто так: подарили, поставил в гараж – и все.

– У самого у вас есть олдтаймер?

– У меня Mercedes Pagoda. На мой взгляд, идеальная машина для того, чтобы начинать вхождение в мир олдтаймеров. У «Пагод» уже нормальный инжекторный двигатель, обслуживаемый на всех дилерских станциях, плюс комфорт, сопоставимый с комфортом современных автомобилей. Они быстро ездят, у них очень удобные сиденья, коробка-автомат и кондиционер – то есть получаешь за относительно небольшие деньги несоизмеримо больше кайфа при сопоставимом с современными машинами уровне комфорта.

– Почему ваше автомобильное подразделение называется «Жокей-клуб»?

– Это идет от моего партнера, большого лошадника. Он большой энтузиаст конного спорта и популяризатор скачек. И «Жокей-клуб» очень известен в кругу любителей лошадей. В сезон на ипподроме в выходные всегда участвуют и выигрывают наши лошади. Поверьте, это очень красивое зрелище – скачки.

– Есть ли у вас любимые предметы роскоши?

– У меня нет вообще тяги к роскоши. Я не ношу ни золота, ни колец, ни суперчасов. Мне это просто неблизко – это мишура. У меня другие жизненные интересы и приоритеты. Я не раб вещи. Вещь должна быть функциональна. Даже мой олдтаймер – это не какой-нибудь редчайший Bentley, а серийная «Пагода», которая стоит существенно дешевле. Понт для меня ничего не значит. В жизни так много действительно интересного, и, на мой взгляд, не стоит ее тратить на пустое...

Беседовал Илья Калинов